Бог как Мать

Слово «Дух» — женского рода в древнееврейском (rūᵃḥ) и арамейском (rūḥā) языках. Так, в Быт. 1:2 буквально говорится, что Дух, Руах Элохим, «носилась над лицом вод».

Этот факт привлекал внимание толкователей. Часто говорят о том, что Дух Божий согревал первозданное творение подобно тому, как птица нежно согревает своих птенцов. Это рассуждение, вошедшее и в знаменитый «Закон Божий» протоиерея Серафима Слободского, восходит к «Беседам на Шестоднев» Василия Великого. Святитель Василий ссылается здесь на некоего сирийца, в котором традиция очень рано признала преподобного Ефрема Сирина.

В самом деле, в Быт. 1:2 действие Духа обозначено глаголом riḥēf, который, помимо этого места, употребляется в Священном Писании только еще один раз: «Как орел вызывает гнездо свое, носится (yәraḥēf) над птенцами своими, распростирает крылья свои, берет их и носит их на перьях своих» (Втор. 32:11). Из этого примера мы видим, что глагол riḥēf в самом деле обозначает движения птицы, оберегающей своих птенцов. Если для Ветхого Завета эта форма редка, то в сирийском языке (а это один из арамейских языков) родственный глагол raḥḥef хорошо известен. Дж. Пейн-Смитт в своем словаре приводит примеры, в которых говорится и о курице, оберегающей птенцов, и о священнике, благоговейно обвевающем Святые Дары.

Итак, слово «Дух» — женского рода, и действия Духа в древнееврейском тексте Библии могут обозначаться глаголами, указывающими на материнскую заботу.

В языке Иисуса Христа, проповедовал ли Он на арамейском или еврейском, «Дух», соответственно, тоже был женского рода. Это словоупотребление сохранялось в арамеоязычных христианских общинах. Однако говорить о Боге в женском роде не было принято, и в известных нам сирийских христианских традициях сформировалось правило: слово rūḥā употребляется как существительное женского рода, однако, когда речь идет о Духе Святом, это слово употребляется в мужском роде. Такое же правило было принято и для термина melṯā, означающего «слово»: этот термин женского рода, однако применительно к Слову Божию как Ипостаси Троицы слово melṯā употребляется в мужском роде.

Тем не менее, носители языка не могли не чувствовать той «женственности», которая заложена в слове «Дух». Афраат, сирийский автор IV в., говорил, что у каждого человека есть Бог, Отец Его, и Святой Дух, Матерь его. Обращаясь к монахам и желая утвердить их в безбрачии, Афраат добавлял, что, когда мужчина женится, он оставляет именно этих «Отца и Мать», прилепляясь к своей жене.

Святой Дух именуется небесной Матерью в творениях Макария Великого, о которых давно было замечено, что их автор был носителем арамейского языка. А у Иоанна Дальятского, сирийского автора VIII в., чьи творения переписывались в Лавре Саввы Освященного (и 4 его текста вошли греческий и славянский корпус Исаака Сирина) есть такое удивительное сравнение:

«Дух Святой — его Кормилица, и от Его груди он питается Жизнью, и вдыхает Его благоухание себе в услаждение» (пер. свящ. Александа Полховского).

Иисус постоянно подчеркивал, что Бог — это любящий милосердный Отец. А творения авторов, думавших на языке, близком к языку Христа, напоминают нам: действие Духа Святого, возвещенного Иисусом, — это действие бесконечной материнской любви и заботы.

Смотрите также: на каком языке говорил Христос?