Археология и библейский текст

В XIX в. главный вызов традиционным представлениям о Библии был брошен документальной гипотезой Графа-Вельгаузена и вообще источниковедческим и текстологическим изучением Библии. Библейская традиция подверглась тогда строго объективному анализу, который не принимал никаких положений на веру. Однако результат не был надежным, потому что сложный по своей природе материал не поддавался однозначной оценке, а никакой иной фактологической базы, кроме той, что давала Библия, не было. При начале становления археологических исследований методы археологии воспринимались как альтернатива текстологического анализа. Так, ассириолог Сейс (Archibald Henry Sayce, 1846-1933), издатель английского перевода сочинений Генриха Шлимана в 1884 г., был уверен, что археология подтвердит историческую достоверность Библии с той же убедительностью, с какой Шлиман доказал своими раскопками историческую основательность «Илиады». Так и основатель американской школы библейских исследований Вильям Олбрайт (Albright, 1891–1971) полагал, что именно археология докажет древность библейской письменной традиции и опровергнет тезис Вельгаузена о том, что ранний слой Пятикнижия принадлежит эпохе Соломона.

Текстологическая критика имела свой научный метод, но не имела своего материала. Археология в XX в. получила то и другое. Ее собственные исторические источники – это керамика, тесаные камни и древние руины, открываемые в глубине курганов. Ее метод совершенствуется от десятилетия к десятилетию. Но окончательная интерпретация результатов археологического исследования невозможна без соотнесения их с библейским текстом. Крайне важно, что археология не только ставит неудобные для ответа вопросы, но нередко оказывается в гармоническом согласии с Библией. Так, местонахождение почти 300 поселений эпохи железа в горах Иудеи согласуется с картиной книг Иисуса Навина и Судей и по времени относится к XII-XI вв.; археологические сведения о филистимлянах совпадают с библейским рассказом о них; становление государственности в эпоху Соломона X в. отражено в памятниках археологии на территории страны; описание соломонова храма в 3 Царств 6-9 точно соответствует устройству раскопанных храмов эпохи бронзы и железа, которые не появляются позже конца VIII в. и, следовательно, это описание не могло быть придумано в более позднее время; эпоха разделенной монархии в Библии описана точно. В этих вопросах археология дает возможность правильно понять и признать достоверность библейских свидетельств.

Однако есть весьма немаловажные разделы библейской истории, которые приходится решительно пересматривать в связи недвусмысленными свидетельствами археологии. Я остановлюсь на двух из них: Исходе и истории Иудеи в эпоху пророка Исаии.

Исход

Основы полноценной профессиональной археологической работы в Палестине заложил в конце 19 века английский археолог Флиндерс Питри (Sir William Matthew Flinders Petrie, 1853-1942). Они заключаются в так называемой стратиграфии, т.е. разделении на хронологические слои всего объема исторических отложений, и установлении хронологии на основе керамики, характерной для каждого слоя. Питри осознал то важное следствие археологических раскопок, что ими навсегда разрушается исторический облик местности и скрытых под землей артефактов, поэтому он призвал к самой тщательной фиксации всех этапов работы и полному описанию результатов всякой экспедиции. Ведь многие обнаруженные факты лишь со временем могут открыть свою подлинную значимость.

Питри проводил также успешные раскопки и в Египте, где в 1896 г. в Фивах близ Луксора обнаружил первое упоминание о еврейском населении Палестины. Находка называется в науке «Израильская стела» или «Стела побед фараона Мернептаха», она датируется пятым годом правления названного фараона, что приходится на 1207 до РХ. В списке народов, побежденных фараоном в Палестине, в частности находятся такие строки:

Ханаан разорен, ущерб во всем,
Ашкелон завоеван, Гезер захвачен,
Иaноам обращен в ничто,
Израиль опустошен, нет семени его,
Хуру овдовел ради Египта.
Все земли вместе умиротворены,
всякий, кто двигался, стал покорен.

При наличии различных возможностей в толковании надписи и двусмысленности некоторых выражений, непреложным признается факт, что ранее 1200 г. Израиль, скорее всего, как народ, а не государство, был известен в Палестине.

Согласно библейскому повествованию, время жизни Моисея приходится на XV в., это следует из указания на то, что «в 480-м году по исшествии из Египта в 4-й год царствования <Соломона> (в месяц зиф) началась постройка храма» (3 Царств 6. 1). Сорокалетнее царствование Соломона датируется 970-930 годами, таким образом, исход из Египта относится к 1446 г. Но цифра в 480 лет не соответствует внутрибиблейской хронологии, она связана с какой-то символикой и, возможно, объясняется из обычного для ветхозаветного текста представления, что жизнь одного поколения длится 40 лет (см. Суд 3.1, 5.31, 1 Царств 4.18, Пс 94.10 и др.). Проверка расчетов на основании родословий (толедот) и прочих хронологических указаний, включенных в библейский текст, не дает однозначного ответа, поскольку в частности нет никакой ясности относительно времени, отделяющего события книги Судей от эпохи первого царя Саула. По разным расчетам получается период в 515, 553, 593 или 663 года от Исхода до основания Храма. Однако и сама Библия, как кажется, согласна с датировкой стелы Мернептаха: в Исх 12.37 указано, что началом пути из Египта был Раамсес, бывший местом поселения Иакова и его сыновей (Быт 47.11), где евреи подвергались при фараонах эксплуатации (Исх 1.11). Город, называемый Пи-Рамесс, был построен при фараоне Рамзесе II (1279-1213) на востоке нильской дельты. В результате этого совпадения показаний стелы и Библии датировка исхода 13-м или 12-м веком стала общепринятой.

Мозаика синагоги в Галилее, 5 в.
Источник: Biblical Archaeology Review

В 1952-58 гг. при раскопках библейского Иерихона англичанка Кэтлин Кеньон (Kathleen Mary Kenyon, 1906–1978) установила, что стены города пали в 15 в., то есть раньше прихода израильтян, а в 13-12 вв. их просто не существовало; восстановлены они были, согласно 3 Царств 16.34, в 8 в. израильтянином Ахиилом. Затем в ходе других археологических раскопок стало ясно, что из почти двух десятков хананейских городов, которые, согласно книгам Иисуса Навина и Судей, были взяты израильтянами штурмом¹, лишь два, Вефиль и Асор [= Гацор, 3 Царств 9.15], хранят следы военных событий, имевших место в XIII-XII вв. до н. э., но даже и эти два нельзя уверенно связать с действиями израильтян, а не кого-нибудь другого.

Так возникли серьезные сомнения в том, что исход из Египта союза двенадцати семитских племен когда-либо действительно имел место. Присутствие израильтян в Палестине в начале XIII в., согласно надписи стелы Мернептаха, еще не значит, что эта этническая или социальная группа прибыла сюда из Египта. Отсутствие исторических и археологических подтверждений Исхода вызывает также недоверие к некоторым деталям библейского рассказа. При шестистах тысячах вооруженных пеших мужчин, которые вышли из Египта (Исх 12.37), должно было находиться не менее двух-трех миллионов детей и женщин, громадное количество скота, так что кочевой караван мог растянуться на десятки километров. Длительная остановка беглецов в месте Кадеш-Барнеа (= Кадес-Варни), отмечена многими событиями (Числ 13.27-20.21, Втор 1.19-46). Здесь, на севере Синайской пустыни, расположен самый большой оазис, что создавало благоприятные условия для длительного нахождения. Однако археологические раскопки обнаруживают здесь следы поселений лишь X-VII вв., обитаний более раннего времени не выявлено. Высказываются взгляды, что историческая картина, запечатленная в Библии, обусловлена более поздними историческими обстоятельствами VIII-VII вв., или же ближе соответствует эпохе VI в. до н. э., когда в Вавилоне была осуществлена большая редакция Пятикнижия, или же, наконец, отражает ситуацию эллинистической эпохи. И все же было бы крайним легкомыслием объявить выдумкой библейское повествование. Возможно, в Исходе участвовала лишь небольшая семитская группа, историческое предание [Campbell J. The Power of the Myth] которой разделили примкнувшие к ней родственные племена; возможно, библейское повествование навеяно историей гиксосов, также семитов, изгнанных из Египта в XVI в. Моисей происходит из левитов, некоторые из них, как и он сам, носят египетские имена, это Офни и Финеес (1 Царств 1.3), Пасхор (Иер 21.1)². Не значит ли это, что именно левиты обитали в Египте, а когда они появились в Ханаане, им не нашлось там места и они оказались рассеяны среди местных обитателей?³ Безусловно, для включения темы Исхода в основу «исторического символа веры» [von Rad] иудаизма (Втор 6.21-25 и 26.5-9) должны были существовать серьезные причины, равным образом ни один из пророков не обошел ее вниманием. Иначе говоря, вопрос об Исходе делится в современной науке на два: 1) Какие исторические события лежат в основе рассказа о библейском Исходе? 2) Почему Исход приобрел такую значимость в традиции? В настоящее время на второй из них дано больше ответов, чем на первый. Один ответ заслуживает упоминания в контексте нашей темы. Допленный Израиль неоднозначно оценивал Египет, многие смотрели на него как на союзника в борьбе с ассирийско-вавилонской угрозой. Это прекрасно видно из истории пророка Иеремии, который претерпел гонения и тюремное заключение за анти-египетские памфлеты (Иер 20.1-2, 26.12-24, 37.11-38.13). В 525 г. Египет был завоеван Камбизом I и вошел в состав Персидской империи. Он находился в большей или меньшей зависимости от нее до падения империи в результате похода Александра 331 г. Библейская историография, продолжала свое существование в Персии V-IV вв. и отразила это новое положение Египта как низвергнутого властелина, чем, с одной стороны, выразила свою солидарность с позициями персидской власти, но с другой, придала актуальность теме нового Исхода, на этот раз из Вавилона, которая рассматривалась как задача этнического и этического возрождения.

«При начале становления археологических исследований методы археологии воспринимались как альтернатива текстологического анализа».

На смену исторической модели «завоевания» пришли новые концепции: инфильтрации и социальной революции. Мысль об инфильтрации или иммиграции, т.е. постепенном и последовательном мирном проникновении израильских племен в Ханаан, впервые высказал в своих работах Альбрехт Альт (Albrecht Alt, 1883-1956, Leipzig), а затем развил его ученик Мартин Нот (Martin Noth, 1902-1968). Прозвучавшая еще до раскопок К. Кеньон в Иерихоне, эта догадка была обусловлена тем общим недоверием к исторической части библейского повествования, какое стало результатом разработки в XIX в. документальной гипотезы Графа-Велльгаузена. Сегодня взгляды Альта и Нота разделяют многие археологи, работающие в Палестине. Свои выводы Альт сделал, обратив внимание на то, что система укрепленных городов-государств (полисов), отраженная в списке фараона Тутмоса III на стенах храма Амона в Карнаке, где описаны результаты его похода в Ханаан в 1479 г., позднее, накануне эпохи монархии, сменяется в книге Иисуса Навина списком регионов, названия которых даны по населяющим их племенам; при этом города располагались вдоль линии побережья, а племенные земли – в горах Иудеи и Самарии. Следовательно, основные городские центры Ханаана не были затронуты пришельцами.

Историческое свидетельство о подобном положении дел содержат письма локальных правителей Ханаана, в их числе царя Абди-Хебы из Иерусалима фараону Эхнатону (около 1350 – 1330) в Ахет-Атон (ныне городище Эль Амарна в Египте)⁴. Цари нередко жалуются на набеги соседствующих с ними кочевых групп, которые именуются апиру или хапиру / хабиру. Напрашивается мысль о тождественности этого социального термина с именем ‘ibrî / ‘ibrîm Ветхого Завета (см. Быт 14.13, Исх 21.2, Втор 15.12, Иер 34.9), которое, вероятно, служит обозначением ветхозаветных евреев. В прямом смысле аккадское именование хапиру значит «беглецы, беженцы»⁵, оно отражено в широком круге источников от Вавилона до Египта и чаще всего в Палестине в течение длительного периода XIX-XII вв. до н. э.⁶ Позже Мартин Нот предположил, что на новом месте своего оседлого обитания бывшие кочевники образовали амфиктионию «общежитие». Под этим термином известен союз 12-ти греч. государств Аттики, направленный на охрану святилищ в Фермопилах и Дельфах, совместное отправление культа и урегулирование спорных вопросов. Союз израильских племен формировался вокруг культа Яхве в Силоме (Нав 19.51, Суд 18.31, 21.19), их совместное участие в нем выражалось, в частности, перемещением ковчега завета, главного сакрального объекта, по племенным территориям израильских племен⁷. Союз преследовал политические и военные цели; города с местным хананейским населением также могли быть участниками амфиктионии.

Против модели инфильтрации высказываются два возражения: кочевники не бывают столь многочисленны, чтобы в процессе заселения земель вытеснять оседлых жителей, да они и не стремятся к тому, чтобы менять свой привычный образ жизни.

Концепция социальной революции была разработана современными американскими библеистами Джорджем Менденхоллом и Норманом Готтвальдом и сегодня кажется наиболее приемлемой. В ней обращено серьезное внимание на всю совокупность антропологических, социальных и экономических фактов, которые могут быть собраны методом сравнительно-исторического исследования для решения вопросов этногенеза. Представление о раздельном и независимом существовании оседлых земледельцев и кочующих скотоводов является упрощением реальной картины⁸; те и другие существуют бок о бок и могут принадлежать к одному племени. Сельское население, скрывавшееся до времени в горах от тяготы налогов и поборов (вышеназванные апиру), со временем образовало более прочные земледельческие общины и проникло в города. Урбанизация в свою очередь послужила разрушению племенных связей. Со своей стороны, и религия Яхве вела к ликвидации социальных и этнических перегородок, в чем заключалось ее отличие от прочих религиозных систем Ближнего Востока; на этом же была основана ее популярность.

Замечательно, что соображения о несовместимости модели завоевания с историческими наблюдениями, были высказаны независимо от археологических данных. Со временем археология подтвердила их, установив, в частности, что между поздним бронзовым веком и ранним железным, т. е. в период XIII-XII вв., в Ханаане не произошло заметных перемен ни в структуре жилища и хозяйственных построек, ни в формах керамики.

Иерусалим эпохи Исаии

В 1923–1925 гг. при раскопках на Храмовой горе в Иерусалиме ирландский археолог Макалистер (Robert Alexander Stewart MacAlister, 1870-1950) обнаружил каменные ступенчатые сооружения непонятного назначения. В 1961-68 гг. уже названная К. Кеньон также провела здесь большие раскопки, в 1978-85 они были продолжены Игалем Шило (Ygal Shiloh, 1937-1987) из Иерусалимского университета. Эти раскопки вызвали возникновение новых представлений о истории древнего города. В эпоху средней бронзы, XVIII-XV вв., город был укреплен мощной крепостной стеной с башней у Водяных ворот. Из-за крутизны склонов для постройки укреплений были созданы террасы. Возможно, это они названы milloa (awLM) «полные» в 2 Царств 5.9 и 3 Царств 9.15, 24 (в LXX akra и без перевода mello, в слав. краеградие и мелонъ, в рус. Мелло и Милло). На этих террасах и были возведены ступенчатые каменные сооружения (steppted stone structures), тоже имевшие, вероятно, оборонительное назначение, однако время их постройки с точностью определить не удается. Их можно датировать XII, X и IX веками. Высказано мнение, что это остатки иевуссейской «крепости Сион», которая после взятия стала «городом Давида» (2 Царств 5.7-9), с чем, вероятно, можно согласиться. В любом случае масштаб и изолированное положение этих построек не дают оснований говорить о больших строительных работах в рассматриваемую эпоху царей Давида и Соломона, новые городские стены в X в. построены не были. Но этим ставится под сомнение столичный статус Иерусалима и само существование объединенной монархии, сплотившей северный Израиль с южной Иудеей под руководством двух названных царей. Четверть столетия раскопок на Храмовой горе дали лишь небольшое количество черепков для периода от XV до VIII в., что говорит о малочисленности населения. Необходимо добавить, что внимательное чтение 2 и 3 Царств, посвященных правлениям Давида и Соломона, открывает множество свидетельств о противоречиях между севером и югом на протяжении всего этого периода⁹.

«Археология бросает вызов сложившемуся пониманию библейского текста»

Хотя скудость свидетельств о строительных работах в Иерусалиме X в. не дает достаточных оснований, чтобы опровергнуть существование в это время объединенной монархии, возникает вопрос, который нуждается в исследовании и осмыслении. В IX-VIII вв. северное царство демонстрировало гораздо большее экономическое и политическое благосостояние, чем Иудея. Особенно заметно оно было в эпоху царя Амврия (Omri) и его потомков, которая датируется 886-842 гг. (3 Царств 16.21-34, 18.1-19, 20.1-22.40, 51-53, 4 Царств 1.1-18, 3.1-27, 5.1-5, 6.8-7.20, 9.1-10.36). Израиль занимал обширные плодородные пространства долины Изреель и Галилеи, в его владения входили Иерихон (3 Царств 16.34) вместе с долиной Иордана и Трансиордания (4 Царств 10. 32-33), Моав платил ему дань (4 Царств 3.4). Он имел выход к Средиземному морю, находился в дипломатических сношениях с Сирией и даже успешно воевал с нею (в одной из операций его союзником была Иудея, см. 4 Царств 8.28-29). Была построена новая столица государства Самария, укреплены города Мегиддо, Асор / Гацор, Дан. Надпись ассирийского царя Салманасара III сообщает о том, что в 853 г. царь Израиля Ахав вывел против ассирийского войска две тысячи колесниц. Напротив, маленькая Иудея занимала гористые места, малопригодные для земледелия, от моря была отделена филистимлянами¹⁰, с юга и востока окружена пустыней. Ее расцвет приходится на VIII в., эпоху царя Езекии (715-687). Он стал следствием падения северного царства в 722 г., когда ассирийские войска полностью разрушили Самарию, и поток беженцев устремился на юг. Замечательно, что совершенствование методики и увеличение объема раскопок позволяют археологии сегодня описывать с позиций истории материальной культуры не только отдельные исторически значимые точки на поверхности земли, но и целые регионы в отношении плотности населения и условий его проживания. Раскопки показывают, что в короткое время значительно выросло не только население Иерусалима, но всей Иудеи, особенно в предгорьях¹¹ к западу от Иудейских гор, в частности, и в расположенном там укрепленном городе Лахисе / Лахише. При Езекии население удвоилось за счет беженце. Благодаря этому удалось возвести новые стены в 6 м толщиной вокруг всего города, что, вероятно, и предотвратило штурм города ассирийцами в 701 г. (4 Царств 19.35-36). Масштабные строительные работы по возведению крепостных стен в конце VIII в. при царе Езекии¹² обнаружены и описаны археологами¹³ так, что не остается места каким-либо сомнениям в достоверности библейского рассказа. Легендарная идеализация объединенной монархии дала пророку Исайе плодородную почву и основные элементы для создания мессианской концепции, которую он вывел на смену синайской сотериологии еще до вавилонского плена. Открытая археологией скудость людских и материальных ресурсов в послепленном Иерусалиме подтверждается пророком (Зах 2.4, 11-12, 7.7, 14) и объясняет те трудности с восстановлением храма, о которых свидетельствуют пророки (Аггей 1.2, 4, 9, Зах 5.3-4), и тот пафос, с каким они призывают сограждан к делу (Аггей 1.12-13, Зах 1.16-17, 4.9-10, 6.13, 8.3-5, 9).

План крепости Сион
Источник: Евгений Макаров / Youtube

Археология бросает вызов сложившемуся пониманию библейского текста и заставляет в поисках его верной интерпретации обращаться к самому широкому кругу источников, применяя концепции и методы этнологии, этнографии, социологии, экономики, филологии. Два эти эпизода открывают в целом тождественную картину идеализации в библейской традиции одного из персонажей истории: Моисея или Давида. Фигура Моисея вырастает до сверхчеловеческого величия шалиаха – личного представителя и выразителя воли Господа, фигура Давида вызывает к жизни во вдохновенном творчестве Исаии концепцию мессии. Исторический материал дает библейскому автору почву для богословских построений. Библия – это не история Израиля, это история спасения (Heilsgeschichte)¹⁴, и археология несет в себе не разрушительное, но созидательное начало: она дает толчок к тому, чтобы услышать голос пророка в исторически конкретном окружении.

Текст был опубликован в сборнике VII Международной конференции Русской Православной Церкви «Современная библеистика и Предание Церкви».