Что скрывается за богословскими терминами? Язык отцов Церкви и вопрос об исхождении Святого Духа

Недавно на канале "Познание_labs" была опубликована видеозапись лекции протоиерея Кирилла Копейкина «Кто мыслит Вселенную?»[1]. В дискуссии, последовавшей после лекции, был затронут вопрос богословского языка и необходимости его обновления (или отсутствии такой необходимости). Также недавно на портале «Иисус» была опубликована моя статья, посвященная важности вопроса о Filioque [2] и написанная по следам видеозаписи митрополита Волоколамского Илариона, посвященной вероучительным и обрядовым различиям между православием и католичеством. Сама эта проблема напрямую связана с тонкостями богословского языка святых отцов, а обсуждение статьи только подтвердило важную роль терминов богословского языка в осмыслении вопроса об исхождении Святого Духа. Я предлагаю читателям портала «Иисус» проанализировать некоторые важные в этом случае термины святоотеческого языка, чтобы «превратить» их из непонятных и абстрактных слов в живые и ясные понятия.

Православные христиане, исповедующие свою веру в соответствии с Никеоцареградским Символом, знают, что в Боге есть одна Сущность (иначе – Природа, Естество) и три Ипостаси (Лица). Чтобы разъяснить смысл этих слов, обратимся к отцам Церкви, а точнее – к великому систематизатору святоотеческого богословия I-VIII вв. преподобному Иоанну Дамаскину. Свое важнейшее творение «Источник знания» этот отец Церкви разделил на три части, первая из которых – «Философские главы» - была посвящена подробному разбору богословской терминологии. В этом сочинении он разбирает смысл терминов «сущность», «ипостась», а также и некоторых других. В частности, св. Иоанн пишет:

«Сущее <…> есть общее имя для всего существующего. Оно разделяется на субстанцию и акциденцию. Субстанция <…> есть нечто главнейшее, так как она имеет существование в себе самой, а не в другом. Акциденция <…> же есть то, что не может существовать в самом себе, а усматривается в субстанции. Субстанция есть подлежащее<…>, как вещество. Акциденция же есть то, что усматривается в субстанции как подлежащем. Например: медь и воск суть субстанции, а фигура, форма, цвет – акциденции; и тело – субстанция, а его цвет – акциденция; <…> » [3, стр. 17-18].

В приведенном отрывке вводится важное понятие субстанции или, что то же, сущности (природы, естества) [4] как того, что охватывает все предметы одного вида, характеризуемые одинаковыми сущностными свойствами, что св. Иоанн разъясняет подробнее:

«Таким образом есть наиболее частное, различающееся между собой числом – например, Петр, индивидуум, а также лицо и ипостась <…>. Оно обозначает такого-то. Так, когда нас спрашивают; «Кто этот [человек]», мы говорим: «Петр». Означает это и «другого», ибо один есть Петр, а другой – Павел, и «сам», и «этот», и «тот». <…>Напротив, то, что заключают в себе индивидуумы, называется видом и есть более обобщенное, чем индивидуум, так как обнимает многие индивидуумы, – например, «человек». Ибо это слово обнимает и Петра, и Павла, и всех единичных людей. Вид у святых отцов называется природой <…> и сущностью <…>, и формой <…>. То же, что обнимает множество видов, называется родом, – например «живое существо», ибо [это слово]обнимает человека, вола, лошадь и является более общим, чем вид. Святые же отцы как вид, так и род называют природою, формою и сущностью. Вид – иначе сказать, природа, сущность, форма – производит не кого-то иного или инаковость, но нечто иное.

<…> Присущностное же название принадлежит или одному, или многим. Если оно принадлежит одному виду, то называется свойством – например, способность смеяться, которая принадлежит только человеку, способность ржать, которая принадлежит только лошади. Если оно принадлежит многим видам, то оно составляет акциденцию – например, белизна, ибо она принадлежит и человеку, и лошади, и собаке, и многим другим видам» [3, стр. 20-22].

В данных отрывках мы видим, как св. Иоанн вводит строгое различение общего (сущность) и частного (ипостась или, что то же, индивид, индивидуум, лицо). Ипостась является конкретным осуществлением сущности (например, конкретное лежащее на столе яблоко является конкретным осуществлением сущности яблока). От других ипостасей той же сущности она отличается акциденциями (внешними признаками, которые могут быть у предмета, а могут и не быть), но сущностные свойства у ипостасей одной сущности всегда одни и те же, так как они отличают их от ипостасей других сущностей. При этом сущность может существовать только в ипостасях. Данные понятия, взятые из древнегреческой философии и значительно переработанные святыми отцами, были использованы ими для выражения истин христианской веры. В первую очередь для выражения православного учения о Боге. Но здесь необходимо сделать важное замечание. В Пресвятой Троице Ипостаси не могут отличаться акциденциями (привходящими признаками), как это можно говорить о сотворенных сущностях. Все свойства Божественной Сущности являются общими для всех трех Лиц Троицы, а акциденций в Боге нет. Св. Иоанн пишет по этому поводу:

«Итак, все, что имеет Сын, имеет от Отца и Дух, даже самое бытие. И если [что-либо] не есть Отец, [то] не есть и Сын, не есть и Дух; и если чего-либо не имеет Отец, не имеет и Сын, не имеет и Дух. И по причине Отца, то есть по причине бытия Отца существуют Сын и Дух. И по причине Отца Сын и Дух имеют все, что имеют, то есть потому, что Отец имеет это, кроме нерожденности, и рождения, и исхождения. Ибо одними этими только ипостасными свойствами различаются между Собою три Святые Ипостаси, нераздельно различающиеся не сущностью, а отличительным свойством собственной ипостаси» [3, стр. 166].

Здесь св. Иоанн выделяет три ипостасных свойства, которыми исчерпываются различия Ипостасей Троицы: нерожденность Отца, рождение Сына и исхождение Святого Духа. Именно в четком понимании этого различия православные богословы всегда видели залог сохранения православного учения о Троице. Именно поэтому восточные богословы не согласились с западным учением об исхождении Святого Духа от Отца и Сына как единого начала. С точки зрения восточного богословия в этом случае происходит смешение ипостасных свойств, а значит,– и слияние Ипостасей Отца и Сына.

Особое внимание проблеме правильного употребления терминов «Ипостась» и «Сущность» в отношении Бога уделяет святитель Фотий Константинопольский. Критикуя учение франкских богословов об исхождении Святого Духа от Отца и Сына как единого начала, он пишет:

«Посмотри и с такой стороны: если Дух, исходя от Отца, исходит и от Сына, то какое рассуждение опровергнет то, что по необходимости нарушится непреложность ипостасей <…>, и “Отец” <…> останется пустым именем, раз отличающая Его особенность стала уже общей и две богоначальных ипостаси слились в одно лицо. И вновь возродится у нас Савеллий, а вернее, какое-то другое полусавеллиево чудище» [5, стр. 164].

С точки зрения святителя, учение о Филиокве противоречит правильному различению свойств Ипостасей в Троице, а поэтому абсолютно неприемлемо для логики традиции, берущей начало от II Вселенского Собора.

К проблеме строгого различения и разграничения понятий «Сущность», «Ипостась», «ипостасные свойства» обращался также выдающийся православный богослов XIII в. Григорий Кипрский. В дискуссии с пролатинским богословом Иоанном Веком он затронул другой интересный аспект этой проблемы – невозможность происхождения одной Ипостаси Троицы от общей Сущности двух других Лиц Троицы:

« <…> ибо не общая сущность и естество есть причина ипостаси, так как сама по себе эта общая сущность не способна ни рождать ни изводить неделимых, а сущность с свойствами, которая, по словам великого Максима, служит прямым показателем ипостаси; то же и по словам великого Василия; ибо и он определяет ипостась, как представляющую и описывающую то, что есть общего и неописуемого в каком-либо предмете, чрез наблюдаемые в нем свойства; вследствие этого, и неделимое сущности всегда производится неделимым, или рождается; и подобает как рождающему, так и рождаемому быть неделимыми, равно как и производящему и производимому: у Отца и Сына сущность одна, но не как всецело неделимое <…>» [6, стр. 358-359].

В данном тексте Патриарх Григорий настаивает на четком понимании значений богословских терминов, используемых для разъяснения догмата о Троице. С точки зрения этого богослова, необходимо приведение терминологических систем отцов Церкви IV-V вв. к единому пониманию в соответствии с той системой, которую изложил в своих текстах св. Иоанн Дамаскин.

В нашей заметке мы рассмотрели часть особенностей святоотеческого богословского языка. Мы видим, что центральное место в учении о Троице, а значит, и в спорах об исхождении Святого Духа, занимают понятия «Ипостась» и «Сущность». В дальнейшем мы рассмотрим вопрос о причинности в Троице, ключевой для спора о Филиокве, а также термины, обозначающие причинность в православном богословии. Кроме того, мы рассмотрим учение о Троице разных святых отцов в приложении к вопросу о Филиокве, начиная с учения, изложенного св. Василием Великим.

Подискутировать с автором можно здесь.

Ссылки:

1. Дарья Блинова. Встреча «Кто мыслит Вселенную?» (из цикла «Невероятное очевидное: физическое и психическое в научной картине мира»).
2. Вячеслав Мицук. Зачем спорить по поводу учения о Святом Духе? 
3. Прп. Иоанн Дамаскин. Источник знания [пер. на рус. яз. А.А. Бронзова]. – М.: РИПОЛ классик, 2018. – 592 с. – (TEO-LOGOS).
4. Подробнее: https://azbyka.ru/priroda-estestvo-sushhnost.
5. Святитель Фотий, Патриарх Константинопольский. Антилатинские сочинения. – 2-е изд. – М.: Общецерковная аспирантура и докторантура им. свв. Кирилла и Мефодия, 2017. – 248 с.
6. Григорий II Кипрский, патриарх Константинопольский. Изложение свитка веры против Векка. Святейшего и вселенского патриарха Кир Григория Кипрского, на которого некоторые нападали, и было (это изложение) им сильным ответом. // Проф. И. Е. Троицкий. К истории споров по вопросу об исхождении Святаго Духа. / Христианское чтение, издаваемое при Санктпетербургской Духовной Академии. 1889. Часть первая. - СПб.: Типография Ф. Елеонскаго и К°, 1889. - С. 345-366.